Если обозначить что-то как понравившееся или нет, я все равно сталкиваюсь с цепями ассоциаций некогда имевших место быть. Но тогда мои ощущения не чисты, ведь ассоциация помимо сходства несет в себе эмоциональный заряд того момента ее образования. Получается, я смотрю на настоящее через призму уже умерших переживаний, подбрасываю пепел сгоревших книг в воздух, чтобы ощутить аромат нового пропечатанного издания. Да, еще это называют предубеждением, в каком то смысле так оно и есть. Но предубеждение само по себе, жертва цепей ассоциаций, лишь термин, олицетворяющий некую особенность порождения оценки до столкновения с впечатлением, и опять таки на чем-то основанных. Так же как и многие, я не хочу расставаться с пеплом своих переживаний, но еще больше я не хочу позволять им влиять на настоящее. Мне нравится чистота впечатлений, без примеси прошлых ощущений. А еще я люблю чистые листки бумаги, они красивые. Сколько не пиши на написанном, не будет такой кристальной ясности как на чистом. 
Ну то есть как я понял, отвлекая от бухла и сигарет, озлобляют нахрен. Спрашивали мое мнение и отношение по этому вопросу. Сделав умную морду лица, якобы задумался, ляпнул «Ниасилил! Бля…». Некоторая чушь настолько парадоксальна, что разрушать ее было бы просто вандализмом. Конечно же меня обвинили в незнании архитектуры колбасных обрезков и эстетической неповторимости майонезных шлепков. Бывает забавно создать впечатление примитивного пигмея и наблюдать за восторженным ликованием некоторых особ, вдруг ощутивших хоть в чем-то превосходство, и неуемное желание все это показать. Я коварный... 
